Название: "Ангелок"
Автор: Хэл - проклятье Света
Бета: -
Пейринг: (Основные персонажи) Историк (Книжник, Книгочей), Лави (Дик), Фрой Тидолл, Юу Канда
Рейтинг: G
Жанр: Юмор
Предупреждение: -
Краткое описание: Юный Книжник сызмальства был крайне любознательным. Взращенный в пробирке апостол божий - карой адовой. А о стойкости их наставников можно слагать легенды.
Разрешение на публикацию получено
«Вот зверюга», – первое, что успел подумать вихрастый мальчишка, заметив черный промельк на остро заточенном лезвии и услышав за спиной рычание. Дальше ворованная вещь полетела в одну сторону, мальчуган – в другую, неопознанная тварюга – в третью, аккурат посередке между первыми двумя. Зверь кувыркнулся через голову, покатился кубарем, чудом не влетев в забор. Видимо, сильно разогнался – теперь непросто остановиться, пришлось использовать три конечности для опоры, а четвертой балансировать в воздухе. Зато стало понятно, что первое впечатление оказалось обманчиво: не зверь, а всего лишь человек. На вид – чернявая девчонка лет десяти. Одногодка. Злющая, как кошка с отдавленным хвостом. И быстрая. Очень-очень быстрая. На то, чтоб проделать все эти кульбиты и подобраться для нового прыжка, ей потребовалось не больше секунд, чем ему на то, чтоб лишь отбросить катану с ножнами, шарахнувшись вбок, и вскочить на ноги.
Предположив, что девчонка бросится к своей игрушке, малец дал деру. Попытался. Потому что противница совершенно по-мальчишески в первую очередь кинулась накостылять обидчику, пусть и голыми руками. Оно и хорошо, что про клинок не вспомнила, а то могло бы приключиться случайное обрезание чего-нибудь жизненно важного и безмерно дорогого. Правила «девочек не бьют» он придерживался ровно до тех пор, пока какая-нибудь не в меру обидчивая представительница слабого пола не лезла в драку. А эта лезла. Да еще как! Не с визгом и царапаньем, а с расчетливыми и точными ударами. Даже платье, больше похожее на шинель, не мешало. Ее явно натаскивали на ближний бой. Впрочем, старик Историк тоже кое-чему научил Младшего, сдаваться тот не собирался. В ход пошли и руки, и ноги, и ругань, и даже зубы. Тычок за пинком, затрещина за зуботычиной, детки вошли в раж, катаясь по двору и сшибая все, что плохо держалось.
– Кэррот! Прекратить!
– Канда! Отставить!
Два окрика прозвучали одновременно. С секундной заминкой клубок распался на двух запыхавшихся, злобно зыркавших подростков.
– Позор седин моих, – припечатал низенький старикашка. Мальчишка понурился и шмыгнул разбитым носом. А дед добил: – И неповоротливый олух к тому же.
– Юу, зачем было обижать этого юношу? – по-отечески ласково поинтересовался второй мужчина, раза в полтора выше первого. Оболтус, названный Кэрротом за огненный цвет волос, занялся предположением, как быстро сломается гребень в курчавой шевелюре этого «доброго папочки».
– Он спер Муген! И хватит уже меня по имени звать.
Мельком удивившись, как можно было умудриться угрожающе рычать таким звонким голосом, Кэррот тут же окрысился на уличение в воровстве:
– Не спер, а одолжил посмотреть! Не оставляй свои игрушки без присмотра. Даже когда умываешься, – и добавил с оттяжкой, чтоб подразнить: – Юу-у.
– Да ты… – судя по интонациям, заметь чернявка пропажу, так сказать, в процессе, утопила бы воришку прямо в колодце. Но не прочь и прямо сей момент наверстать упущенное. Колодец рядом, наглец тоже.
– А ну цыц! – прикрикнул самый старый и вредный. – Оба хороши.
– Верно говорите, Историк, – кивнул второй, пристально разглядывая Кэррота, которому от этого взгляда остро захотелось поежиться. Видать, старики уже успели познакомиться. С чего бы это, интересно. – Ваш ученик, полагаю? Весьма любопытный мальчик.
– Уж не интересней, чем…
Договорить Историк не успел: черный вихрь, на который кивком указывал дед, рванул с места гигантским прыжком, схватил так и валявшуюся в стороне катану, с воплем: «Акума!» – оттолкнулся от забора и сиганул вверх на крышу дома, а оттуда – наперерез диковинному шару, ощетинившемуся дулами. Откуда прилетело это чудо-юдо, Кэррот не заметил, но признаваться в этом ни за что не стал бы. А то опять от деда влетит за невнимательность. По голове и без того сегодня уже настучали на неделю вперед.
Ни наставник, ни странный незнакомец, которого Кэррот про себя решил называть Пуделем, беспокойства не проявляли. Значит, бежать пока рано. Хотя вслед за одним шаром появились еще два, а в отдалении замаячило сразу не меньше пяти.
– Не поможете? – лениво поинтересовался Историк.
– Пожалуй, нет. Канде пока помощь не требуется. Пусть учится.
В руках фигурки, казавшейся крохотной по сравнению с летающей чертовщиной, крыльями взмыли два меча в ореолах света. Два? Кэррот потер здоровый глаз. Мальчишка был уверен, второй катаны до этого нигде не было. Не под юбкой же пряталась, в самом деле. Да и в драке почувствовалось бы. С таким дрыном не покувыркаешься без членовредительства! Но, что мечей теперь два, не вызывало сомнений: на каракатице оба оставили одинаковые разрезы. В следующий миг шар взорвался, а Канды на нем уже не было – яркое пятно со скоростью молнии умчалось к другому противнику.
– Ангелок, – Пудель смахнул слезу умиления.
– Характерец, смотрю, от лукавого, – не разделил его восторга Историк, и Кэррот был с наставником согласен. Назвать Канду ангелом мог только тот, кто не имел несчастья познакомиться ближе с этим чертом в юбке. Ну или вот учитель слегка невменяемый.
Тем временем ангельскую благодать по полной получала дальняя группа противников, мечи теперь светились еще ярче, то и дело вспыхивало зарево, а за ним следовал взрыв.
Пудель неодобрительно качал головой. А Историк внимательно наблюдал, как обычно. Впрочем, нет, не как всегда. Приглядевшись, ученик заметил легкий интерес во взгляде наставника. Удивительное дело!
За двадцать секунд боя Кэррот насчитал восемь взрывов. Шустро! Где же такому учат, интересно? Юный Историк покосился на Пуделя. Форма не похожа ни на одну из тех, что уже довелось видеть, нагрудный знак тоже мало о чем говорит. Да и магия мечей этих… Украдкой почесав любопытный нос, Кэррот пообещал себе взять деда в оборот и вызнать, что это за вояки им встретились.
Пока он строил планы, одна из летающих махин отделилась от остальных и двинулась к наблюдателям. Вот теперь Кэррот имел повод занервничать. Близко знакомиться с этой штуковиной ему совсем не хотелось. Военный же, присел на корточки, снял с плеча сумку и извлек из нее два то ли жезла, то ли дубинки. Кэррот уж подумал, что старик решил отгонять беса импровизированным распятьем. Видал он и такое, было дело: мужик спьяну гонял чертей таким экзорцизмом и «святым» матерным словом. Тому не помогло, а этому как? Но старикан пускать жезлы в ход не торопился, вглядывался в клубы дыма на месте основного боя. Будто надеялся на что-то. Или кого-то.
А тварь надеялась расстрелять троицу. Пушки наготове, на морде оскал. С десяти метров его видно гораздо лучше, чем хотелось бы. Кэррот открыл рот и вдохнул поглубже, чтоб ором заставить дедов очнуться…
Мелькнуло сбоку что-то белое длинное. В морду-маску вонзились несколько десятков игл. Кэррот едва успел разглядеть непомерное удивление на подобии физиономии, а затем тварь взорвалась. Мальчишка удивленно моргнул. Закрыл рот. Повернулся к наставнику. Тот невозмутимо сворачивал длиннющее полотнище. А не говорил, что таскает с собой такую кучу железок! И непростых, судя по всему.
– Так вы тоже владеете Чистой силой, – уважительно произнес так и не поднявшийся в полный рост Пудель. На Историка он теперь глядел вровень.
Тот сунул сверток в рукав, спрятал кисти под пончо и с самым независимым видом заявил:
– Мы сами по себе. Даже если у вас, маршал, есть, что предложить нам, мальчишка еще не готов.
Ученик навострил уши, к чему это он не готов? Вот так вот кидаться на летучих монстров? Не больно-то и хотелось, если честно. Пыльно, дымно, опасно, интересно, азартно… Ой. А ведь хотелось бы, оказывается. Сделав такой вывод, Кэррот прислушался к разговору взрослых с пущим энтузиазмом.
– Жаль, – вздохнул Пудель. – Потому что действительно есть. Так я вас и нашел, собственно, – он сделал паузу, видимо, ожидая от Историка ответа, но тот молчал, а по непроницаемому взгляду нельзя было понять, что у него на уме. – Что ж, если измените решение…
– Знаю я, где ваш штаб, – оборвал его дед.
И тут чуть ли не на головы им с дерева скатился «ангелок» с мечами. Ан нет, уже с одним мечом.
– А где второй? – успел вякнуть Кэррот, которому порядком надоело согласно легенде изображать паиньку, молчать и не перебивать взрослых.
– Не твое дело!
– Да ладно, Юу, – заканючил он, – что, у тебя волосы вылезут, если ответишь, что ли?
– У тебя вылезут, если не заткнешься.
Начавшуюся перепалку остановил маршал, и Кэррот невольно восхитился умением того собрать в тоне одобрение и толику порицания, убеждение и похвалу с долей упрека. Сочетать все это в нужных пропорциях не каждый умудрится.
– В целом неплохо. Но ты слишком активно расходуешь силы. Тебя ведь предупреждали, так ты быстро истощишь все резервы своего тела.
– Без вас знаю.
– И один акума от тебя ускользнул. Он мог бы убить мирных жителей.
– Не мог бы, – рык в ответ уже менее агрессивный, чем минуту назад.
– Отчего же? Он летел прямо на нас, а тебя больше занимали остальные…
– А вы на что? Или разок вломить – кости развалятся? Учитель.
Пудель качнул головой, выражая досаду и неодобрение подобного неуважения, а пышные усы почти скрыли легкую усмешку. Да уж. Перевоспитывать эту дикую зверушку ему придется долго и упорно. Если, конечно, та не помрет, постоянно кидаясь на рожон.
Тогда Кэррот и не предполагал, что этот образчик сквернословия мало того что безмерно живуч, так еще и обладает отличной памятью. Особенно на обидчиков.
---ххх---
Через шесть лет ученик Историка, некогда носивший имя Кэррот, а теперь – Лави, был несколько удивлен, став свидетелем встречи старых знакомых, ознаменовавшейся полным радости старческим возгласом: «Юу! Как я рад тебя видеть, дай же я тебя обниму!» – и очень-очень тихим от сдерживаемого раздражения: «Учитель, сколько раз можно просить, не называть меня так». Слова Канды Лави не столько услышал, сколько прочитал по губам – находились-то лицом к лицу, хоть и на приличном расстоянии.
– Надо же, – вслух восхитился Историк Младший, – какая замарашка была, и в какую красотку выросла!
Наверное, зря он это так громко сказал. Иначе с чего бы старику шипеть: «Ох и дурень» – за неимением возможности без прыжка отвесить воспитательный подзатыльник. Кто ж знал, что Канда не любит комплименты!..
– Прибью гада!
И что у Канды совершенно не женский голос. Зато прекрасный слух…
– О-о! Юу, извини!
И рука у него тяжелая.
«Девкой был бы краше», – вздохнул Лави и потрогал саднящую скулу. Будет синяк.
– Да ладно тебе! Ошибся, с кем не бывает. А ты, вижу, теперь катану всегда с собой носишь, чтоб не сперли опять.
И реакция быстрее прежней. И катана чертовски острая. А уж дурной силушки – немеряно. Хороший был стул, кстати… Да и столик ничего так… Был.
---ххх---
К вечеру, завершив стратегическое наступление в обратном направлении, Лави засел в комнате и подводил итоги первого дня пребывания в Чокнутом, простите, Черном Ордене. Воспитательный подзатыльник – один (все-таки подпрыгнул дед, прилюдно, что досадно); синяков, полученных в процессе потасовки с Кандой – десяток; романтических разочарований – два (Канда-мужик – это раз, наличие у Линали высокопоставленного старшего брата – это два), новые знакомые – десятка два и около сотни пока не знакомых, но сочувствующих. В общем, если они тут все такие же адекватные, как Канда и его учитель, то линию поведения надо срочно менять. А то больно уж ситуация складывается… характерная: живенько, опасно, познавательно, активно. И если врожденное шило войдет с ней в резонанс, то… скучно тут точно не будет. Никому.